Правильный мир. Знакомство - Трамон Тана

– Не торопитесь, у нас есть время, – улыбнулся ей молодой человек. Он нажал коленом на один из листов металла. Лист вдавился внутрь, а потом спружинил обратно. Это оказалась дверца ящика, мастерски спрятанного в стене. Незнакомец извлек оттуда складной стул, собрал его за секунду и поставил почти на середину помещения, жестом приглашая Настю присесть. Девушка послушно села.

– Нам с компаньоном нужно поработать в соседнем цеху, – объяснил он, указывая куда-то на стену. – Побудьте здесь. Я думаю, у Вас будет достаточно времени во всём разобраться. И, если Вы пожелаете, мы можем вывезти Вас из пустыни.

– Я подумаю, – отозвалась Настя.

Незнакомец слегка поклонился и отошёл к стене. Он толкнул высокий лист, который служил дверью в другое помещение.

– Прошу прощения, – произнес он, обернувшись уже из другого помещения. – Забыл представиться. Меня зовут Франс. А как величать Вас?

– Настя, – почти сразу ответила девушка.

– Настя? – удивился он, и даже застыл на секунду, но затем добавил. – Ничего не трогайте.

Дверь за незнакомцем закрылась и Настя смогла осмотреться вокруг. Помещение освещалось из круглого окна в центре сводчатого потолка. Стены и пол были сделаны из металлических листов разного размера и форм, где-то спаянные, где-то сколоченные, некоторые соединялись скобами. Местами металл был изъеден ржавчиной, которую удачно маскировали на полу сажа, а на потолке копоть. Место проникновения в помещение угадывалась благодаря позолоченному опылению стены со стороны проема и золотым следам, ведущим от так называемой «двери» к печке.

– Так сон это или не сон? – сама себя спросила Настя.

[1] Туба – широкомензурный медный духовой музыкальный инструмент.

2. Последний день литейных работ

Второе помещение располагалось в более высоком и широком цилиндре. В центре куполообразного потолка виднелась короткая труба, в виде перевернутого усеченного конуса. Из её макушки отходили узкие трубы, неровным строем бежавшие по стене к трём объемным колбам, направляя туда золотую пыль, бежавшую из воронок на крыше. Освещением служил ряд иллюминаторов вокруг трубы. Поступающий свет отражался в протёртом полу, сложенном из осколков старых зеркал. Благодаря этому пространство освещалось равномерно, хотя и придавало всему окружению золотой отлив. Половину цеха занимал большой литейно-прессовочный аппарат, собранный из различных предметов от других конструкций. Детали были в основном металлические, но ручки и наконечники рычагов – деревянные. Если бы это сооружение увидела Настя, она приняла бы его за работу какого-то художника, создающего скульптуры в стиле скрап-арт [2].

– Раскрой секрет, как тебе это удаётся? – спросил компаньон Франса, как только тот закрыл дверь в котельную.

– С радостью, – кивнул Франс, снимая сюртук. – Но я не понимаю, какой смысл ты вкладываешь в свой вопрос?

– Как тебе удается находить неприятности с такой непосредственностью? – пояснил Ал, не вдаваясь в подробности. Он был всего на четыре года старше Франса, но густая чёрная борода и суровый взгляд тёмно-карих глаз увеличивали внешнюю разницу.

– Ты об этой барышне? – Франс указал на дверь, за которой сидела Настя.

– А ты ещё кого-то в песке откопал? – искренне удивился Ал.

– Нет, – ответил Франс. – Но если бы ты увидел её, ты бы понял, что такое милое создание не может доставить неприятности.

– Милое создание в форме каторжницы? – хмыкнул Ал.

– Ты бросил на неё всего один взгляд, когда она лежала на земле, наполовину засыпанная песком, – воскликнул Франс. – Как ты разглядел её одежду?

– Я был надзирателем, – коротко ответил Ал.

Он развязал рюкзак-мешок и извлёк несколько железных форм в виде куба и пару толстых варежек-прихваток. Подготовку к литью молодые люди провели в молчание. Ал снял со стены одну из заполненных колб, Франс вынул складной стул из стены-шкафа, разложил его и поставил перед Алом. Тот проворно залез на него с тяжелой колбой на плече. Ал высыпал золотую пыль в воронку, задев дном колбы свод полка. Жёлтый песок побежал по трубе к чану, спрятанному внутри конструкции. Франс стоял у приборной доски и следил за показателями. Шкала термометра постепенно шла вверх. Ал установи пустую колбу на место, снял вторую и вновь направился к аппарату.

– Пока рано, – остановил его Франс, неотрывно следя за красным шариком, показывающим вес содержимого чана. Через минуту Ал опустошил вторую колбу, а затем и третью. Температурная шкала остановилась на нужной отметке.

– Материал готов, ставь форму, – скомандовал Франс, вытирая платком пот.

– Уже всё поставил, лей, – ответил Ал. Франс потянул рычаг. Послышался скрип. Чан с золотом, спрятанный внутри конструкции наклонился. Золотая жидкость потекла по трубе к специальной столешнице, на которую Ал поставил полый металлический куб с небольшой припаянной воронкой наверху. Жидкость через воронку затекала в полость куба, принимая внутри форму пресс-папье с фигурной ручкой.

– Останавливай! – крикнул Ал. Франс поднял рычаг. Подача золотого сплава прекратилось. Ал одел варежки и снял форму со столешницы.

– А ведь мы здесь последний раз, – заметил Франс, пока Ал устанавливал вторую форму на столешницу. – Пожалуй, нужно было бы взять с собой пива или вина. Отметить.

– В такой жаре? – Ал вытер рукой пот со лба, снял прихватки и расстегнул влажную рубашку. – Включай.

Франс опустил позолоченный рычаг. Жидкость потекла в форму. На этот раз оно разливалось в две статуэтки балерин.

Молодые люди приезжали в этот цех уже год. Они отливали золотые фигурки на заказ. Смесь различных сплавов придавала изделиям разные оттенки. Поэтому фигурки получались не только дорогими, но и уникальными.

Целью такой деятельности было получение приглашения на званый вечер для молодых перспективных предпринимателей. Он устраивался раз в год неким Енцо Джиронимо, продолжающим традиции рода Франков, длившуюся уже несколько столетий.

– Нам может не хватить материала, – сказал Франс, глядя как быстро уменьшается вес чана. – Буря только начинается, понадобиться много времени, чтобы колбы снова заполнились.

Ал посмотрел на Франса, ища в памяти подходящее крылатое выражение. Так ничего и не придумав, он молча одел гогглы, взял пустое ведро, надавил на дверь, высунул в проём руку и зачерпнул ведром песка. Золотой вихрь влетел в цех, покружил под куполом и как снег опал на пол.

– Этого хватит? – спросил Ал, показывая «улов» Франсу.

– Не могу сказать без подсчетов, – ответил Франс, заглядывая в ведро. – Я забыл, что мы в Золотом городе. Но если этого не хватит, всегда можно высунуть наружу руку с ведром.

– Только в следующий раз это будет твоя рука, – Ал стряхнул с волос золотую пыль.

Чан вновь наполнился золотом. Молодые люди продолжили работу. Температура в цехе поднималась. Ал скинул с себя свитер и тонкую рубашку, Франс, не занимаясь физической нагрузкой, но стоя у раскаленного аппарата всё же расстегнул рубашку. Когда последняя форма была наполнена, Франс остановил аппарат. На секунду наступила тишина. Слышно было, как на улице ветер бросается горстями песка в стены постройки и как попавшие в воронки песчинки бегут по трубам, наполняя колбы. Ал достал из мешка-рюкзака махровое полотенце, вытер им свой смуглый рельефный торс и взмокшие от жары волосы.

– Предлагаю за один раз всё заморозить, – сказал Франс, откидывая металлическую половицу в центре цеха. Под ней находился глубокий колодец. По его стене вниз спиралью спускалась полая металлическая балка с продольной выемкой по нижней части. Жёлтый свет пытался спуститься вниз, захватывая и порабощая новое пространство, но растворялся в полуметре от пола. Осадки золотой пыли только на пару сантиметров неуверенно покрывали стены из таких же металлических листов, что и всё сооружение. Ал перенёс две формы к колодцу. Франс решительно приподнял одну из форм. Она оказалась слишком тяжела и молодому человеку пришлось задействовать обе руки. Его крабовая походка вызвала смех у компаньона.

– Спину держи прямо, а то хребет сломаешь, – посоветовал он. Франс не смутился. Он прекрасно осознавал разницу в физической силе между ним и Алом, но считал, что это не повод для него наблюдать, как работает другой человек.

– Лучше фиксируй формы на цепь, – сказал Ал, когда Франс направился за второй формой.

Хитрость конструкции колодца заключалась в следующем: через ручки в формах продевалась специальная цепь с металлическими шариками, прикреплённые крючками через каждые 10 звеньев. Металлические шарики засовывались в полость трубы, цепь же вместе с грузом оказывалась под трубой и по продольной выемке начинала двигаться вниз, влекомая силой притяжения. Толстый набалдашник на другом конце трубы не позволяла грузу упасть на самое дно колодца. Он наполнялся холодными подземными водами и служил для охлаждения готовых изделий.